Национальный проект — правильный шаг на пути оздоровления здравоохранения.
Фармацевтический вестник, №30, 26 сентября 2006г.
Сегодня Правительство РФ пытается в рамках национального проекта «Здоровье» сделать качественный рывок вперед. Как оценивают его ученые, возглавляющие стратегические участки здравоохранения? Какие проблемы видят? Насколько лекарственная политика сможет обеспечить намеченные организационные перемены? На эти и другие вопросы отвечает акад. РАМН, председатель исполкома Союза педиатров России, директор Научного центра здоровья детей РАМН, докт. мед. наук, проф. Александр Александрович БАРАНОВ.
— Как вы оцениваете перемены, происшедшие в области фармобращения?
— Фактически реформирование здравоохранения в 2005г. как раз и началось с изменения лекарственного обеспечения. И я полагаю, что осуществляемая программа ДЛО — огромное достижение отечественной медицины. То, что уже в прошлом году сделали министр здравоохранения Зурабов и его команда, я полностью одобряю, снимаю шляпу перед ними. Они сдвинули глыбу. Ведь все прежнее министры говорили, что у нас в здравоохранении все есть, только надо научиться эффективно управлять. М.Ю. Зурабов первый после Е.И. Чазова посмел сказать, что денег в здравоохранении на лекарства нет, и без них мы с места не сдвинемся, изменить положение не сможем. И власть эти деньги выделила, разработали схему программы. И даже если не все получилось идеально, это был правильный выбор — сначала насытить рынок лекарствами. У нас еще со времен СССР система здравоохранения была гипертрофированная, получить нормальные лекарства можно было только в стационарах, т.е. полноценная помощь обеспечивалась лишь в больницах в ущерб поликлинической помощи. В аптеках-то лекарств современных не было! А отечественные лекарства, которые были и есть, увы, не всегда соответствуют нужному качеству. Роль амбулаторного звена начали сейчас понимать правильно, и национальный проект «Здоровье» на это направлен в первую очередь. Очень многое предстоит сделать в области первичной помощи. Для этого необходимо было сначала насытить рынок лекарствами. Проблемы есть еще, но стратегия верная.
— Вы полагаете, востребованность стационарной помощи теперь уменьшится?
— Мы это уже видим, потребность госпитализаций действительно уменьшается. Это особенно важно для педиатрии. Больница — это обязательно внутрибольничная инфекция, всегда есть риск дополнительно инфицировать ребенка, это еще и проблема адаптации ребенка к стационару. Мы уже чувствуем изменения, начали перепрофилировать койки в нашем Центре здоровья детей. Целый класс болезней можно теперь лечить амбулаторно: астму, аллергические заболевания. Раньше у нас было три таких отделения, теперь — ОДНО.
— Что вы думаете по поводу лекарственного обеспечения национального проекта в области педиатрии?
— Рынок лекарств в России существенно вырос и стал больше, чем в СССР: с 2 млрд. долл. США увеличился до 8 млрд. И при расширении медпомощи в рамках национального проекта, думаю, с лекарствами, тест-системами не будет особых проблем, были бы деньги. В целом все мероприятия продуманны, так что заявки поступят производителям. Они справятся, ведь речь идет не только об отечественных заводах, а импортировать к нам лекарства компании научились в больших объемах.
— Что-то вызывает у вас тревогу?
— Не все просто у нас с вакцинопрофилактикой. Я бы не стал переоценивать возможности отечественных производителей. И с календарем прививок есть проблемы. Пока что он у нас хуже, чем даже в Казахстане или Монголии. Только в последние годы мы начали бороться с гепатитом В. Есть проблемы с коклюшем. Вакцина КДС, на мой взгляд, у нас не лучшая по качеству, побочные реакции есть. Стали делать просто ДС, без компонента коклюша. А без вакцинации получили многочисленные случаи этой болезни. С вакциной полиомиелита тоже не все в порядке. Живая вакцина дает осложнения у части детей. Инактивированная вакцина у нас в РФ только импортная. В этой области российскому здравоохранению придется еще серьезно поработать.
— Что бы вы в первую очередь добавили в национальный календарь прививок?
— Уже в течение 15-20 лет в мире используют вакцины против Неmophilus influenzac. Она реально защищала новорожденных детей от менингита и пневмонии, и ее нужно внедрять в России. Сейчас сделан акцент на отечественную гриппозную вакцину — это уже шаг вперед, хотя решить проблему гриппа мы быстро не сможем, это дело будущего. Я считаю, надо российский рынок вакцин для импортных производителей открыть. Конечно, импортные вакцины дороже, но пусть родители сами решают, какой вакциной прививать ребенка, надо дать им право выбора. В национальный календарь необходимо добавить прививку против ротовирусной инфекции, папилломоматозного рака у девочек, против полиомиелита всех детей надо прививать инактивированной вакциной. А в рамках национального проекта иммунизации инактивированной вакциной против полиомиелита пока что будет охвачено 150 тыс. детей раннего возраста из групп риска. Это дети, часто болеющие ОРВИ, онкологическими заболеваниями, иммунодефицитными состояниями и заболеваниями крови. При нашем центре мы открыли кабинет семейного вакцинирования, он очень востребован. Прививаем и родителей, и бабушек с дедушками. Крайне важно для ребенка, в каком окружении он находится.
— Насколько сегодня ЛС доступны детям Центра здоровья? Специалистам клиник центра приходилось сталкиваться с фальсифицированными, неэффективными ЛС?
— Все лекарственные препараты в нашем центре детям доступны, может быть, это наша счастливая судьба. Центр обеспечивается лекарствами хорошо. Я никогда не слышал, чтобы матери, находящиеся вместе с детьми, жаловались, что нет лекарств или что их заставляют покупать лекарства за свой счет. По поводу фальшивых ЛС могу сказать, что за многие годы был один случай с подделкой сумамеда (азитромицина). Фальсификат этот попадал и в другие ЛПУ. Информацию мы получили от врачей и от родителей. Разбиралась прокуратура. Потом на нашей конференции как-то присутствовал представитель правоохранительных органов и сказал, что в поддельном препарате не оказалось активного вещества.
— Что можно сказать о замене препаратов дженериками при лечении детей?
— Использовать дженериковые препараты приходится, это неизбежно из экономических соображений, но матери больного ребенка это объяснить невозможно. Эффект у них хуже, побочные действия более выраженные, они более токсичны.
— Впервые в национальный проект включен скрининг новорожденных. Почему выбраны только такие патологии, как адреногенитальный синдром (наследственное заболевание эндокринной системы) и галактоземия (генетическое заболевание, связанное с нарушением углеводного обмена)?
— Неонатальный скрининг позволяет обеспечить раннее выявление заболеваний и их своевременное лечение, остановить развитие умственной отсталости, слепоты, карликовости и других патологий, ведущих к инвалидизации. Постепенно планируется расширить программу массового обследования новорожденных детей на наследственные заболевания, например, будут проводить тест на муковисцидоз. Осуществление программ позволит выявить эти болезни в первые дни жизни и начать лечение. Скрининг новорожденных — крайне важное дело. Патологии, которые выбраны, самые распространенные. Но это только начало пути. В США скрининг проводят по 50-70 наследственным заболеваниям, а у нас пока только по 5. Это ведь профилактика младенческой смертности и инвалидности. Это перспективная работа, и ее необходимо поддерживать и обеспечивать реактивами, тест-системами, ЛС для реабилитации таких детей. По некоторым, например по галактоземии, требуется специальное диетическое питание. Если раньше эту патологию не могли лечить, и дети жили до 10-12 лет, теперь пациенты живут в среднем до 50-60 лет. Если правильно лечить болезнь Гоше, тоже больные живут долго. При лечении редких болезней непременно встают экономические вопросы, связанные с дороговизной лекарственной терапии. Но с этической точки зрения, раз государство взяло на себя обязательства, оно должно лечить всех, обеспечивать потребность больных в ЛС, независимо от того, какая у больного патология. Это — позиция ВОЗ.
— Какова ваша оценка проекта высокотехнологичной помощи?
— По проекту дорогостоящая педиатрия оказалась вне этой программы. Но есть договоренности о строительстве современных перинатальных центров, поскольку новые центры высокотехнологичной медицинской помощи, которые строят по национальному проекту, предназначаются взрослым. Но давайте задумаемся: в конечном итоге все направления национального проекта выводят нас к демографической проблеме, она поставлена как долгосрочная стратегия во главу угла. Это геополитическая линия. Но ни шунтирование, ни замена суставов в новых центрах рождаемость не повысят. Есть, правда, еще один аспект — бесплодные браки. Но причины их лежат в детском возрасте. У 40% мальчиков и у 70% девочек есть нарушения репродуктивной функции. Это тоже серьезный аспект для инвестиций и применения высоких технологий. Так что перинатальные центры необходимы. Предварительные обещания об их строительстве нам даны. Пока что, не дожидаясь специализированных программ, в центре 1 сентября открылось отделение на 20 коек по детской акарологии, а до конца года запланировано открытие отделения детской гинекологии. Уже подготовили специалистов.
— Существует ли проблема устаревших знаний врачей, в частности, о новых ЛС в педиатрии?
— Проблема подготовки и переподготовки специалистов в РФ весьма серьезна. Финансирование и кадры — вот два аспекта, которые решают проблемы здравоохранения и позволяют его вывести на новый уровень. Возможно, наш факультет повышения квалификации врачей в структуре ММА им. И.М. Сеченова станет институтом. Мы участвовали в рамках национального проекта в конкурсе, получили квоту и будем участвовать в переподготовке врачей-педиатров. Выделены средства на переоснащение учебного процесса в центре. Заявки на переобучение есть у нас уже на 1,5 года вперед. Были предложения о создании заочного обучения, но мы все-таки придерживаемся мнения, что учить нужно очно, показывать современные клиники, их оснащение, чтобы педиатры видели современный клинический процесс и знали, к чему надо стремиться.
Сейчас мы предпринимаем шаги по введению дистанционного обучения. Проблемы по использованию новых технологий, новых лекарственных препаратов у педиатров есть.
— А для чего нужен регистр педиатров, который будет создаваться в рамках национального проекта?
— В Союзе педиатров мы совместно с ОМС проводим мероприятия, выпускаем много пособий, справочной литературы. Вот выпустили, к примеру, «Педиатрическую фармакологию». Для ее рассылки нужен регистр. Потребность в информации большая, на конкурсе «Детский врач года» 90% победителей предпочитают получать в качестве приза компьютеры.
— Какой процент отчисления ВВП, на ваш взгляд, был бы оптимальным для здравоохранения?
— Я думаю, что для качественного изменения положения в здравоохранении требуются отчисления не менее 6% ВВП, поскольку есть исследования, что при отчислениях в 5% можно только поддерживать имеющееся положение. В СССР в 70-е гг. прошлого века выделялось 6% ВВП на здравоохранение, и был ренессанс в медицине. Чтобы педиатрия существовала в нормальном состоянии, на нее необходимо выделять не меньше 40% консолидированного бюджета на здравоохранение. А у нас есть регионы, где эти цифры составляют 15-20%, т.е. взрослые лечатся за счет детей. Ясно уже, что при таком финансировании в педиатрии наступает деградация.
Интервью вела И. Власова